Красивую новую школу на Восточной Объездной в Алматы в народе уже успели окрестить «финской школой». На поверку оказалось, что школа не совсем финская, а скорее микс финской и американской моделей с некоторой адаптацией под местные реалии. Основа – финская модель обучения с философией очень гуманного отношения к учащимся, с акцентом в первую очередь на создание и подержание атмосферы полного морального комфорта и гармонии у учеников и учителей. Плюс прагматичный подход в обучении за счет вплетения в программу американской школы предпринимательства. 25 миллионов долларов, вложенные в проект школы меценатом и бизнесменом Еркином Татишевым, позволили реализовать в ней все самые смелые задумки по организации пространства и материально-техническому обеспечению. На предложение редакции рассказать об идее создания школы, ее концепции любезно откликнулась директор Татьяна Магамбетова. Уверен, наша беседа и небольшая экскурсия по High Tech Academy будет интересна и познавательна для многих родителей и коллег-педагогов.
– Татьяна Мустафаевна, как возникла идея создания High Tech Academy?
– Идея появилась у Еркина Татишева, который является учредителем школы. Наши дети учились в одном классе в школе Haileybury, принято считать, что это лучшая школа в городе: международная, британские преподаватели. Одна его дочь чувствовала себя прекрасно в этой школе, а второй было там совсем некомфортно. И у меня была такая же ситуация: у дочери было все прекрасно, а сын не хотел ходить в эту школу. И в какой-то момент Еркин мне позвонил и предложил создать свою школу, чтобы она действительно готовила детей к реальному миру, чтобы новое поколение могло решать глобальные проблемы своего сообщества, своей страны. Чтобы всем детям там было интересно и они могли бы развиваться, реализовать себя.
– А был ли у Вас какой-то опыт организатора образования?
– У меня был опыт, связанный с профессиональным образованием. В течение пяти лет я была управляющим партнером HR-компании, которая развивала профессиональные кадры, мы проводили тренинги для сотрудников международных компаний.
И меня всегда удивлял тот момент, что тренинги для сотрудников международных компаний обычно выглядят как игра, а дети в шесть лет приходят в первый класс, и им говорят сидеть, молчать, не двигаться и ни в коем случае не играть, потому что это нарушение дисциплины. И у меня всегда был когнитивный диссонанс по этому поводу.
И на самом деле, правы, конечно, те люди, которые делают тренинги для сотрудников компаний, потому что они понимают, что лучший способ чему-то научиться – это через игру. Игры бывают разные, бывают настолько сложные, что не каждый человек способен в них играть. Игра – это очень классно. У нас в школе есть предшкола, она называется «Лейки», в переводе с финского – «Игра». Наша школа называется High Tech Academy, PBL School. Три буквы PBL имеют несколько значений. Для маленьких детей это Play Based Learning, для детей постарше – Project Based Learning, для всех остальных это Problem Based Learning.
Как делать образование таким, чтобы дети учились, не читая учебников и не решая задачи, ответы на которые они могут посмотреть в конце, а решая те проблемы, которые до них никто не решил, и сколько ты ни гугли, ответы на эти проблемы ты не получишь?
Только делая такую работу, можно глубоко чему-то научиться и потом эти навыки перенести в другой контекст. Потому что, когда мы говорим, что мы детей к чему-то готовим, сколько бы гигабайтов знаний мы ни загрузили им в голову, если они не умеют ими пользоваться, это бесполезный багаж, который довольно быстро они теряют.
Вы химию изучали в школе? Экзамен сдавали? Если сейчас у Вас был бы экзамен, на какую оценку Вы бы его сдали?
– Вы клоните к тому, что акцент должен быть на функциональной грамотности?
– На грамотности, которая позволяет тебе добыть ту информацию, которая тебе нужна для решения этой конкретной проблемы: построить работу в твоей команде так, чтобы понять, у кого какие сильные стороны, и максимально их мобилизовать на то, чтобы результат работы команды был больше, чем сумма индивидуальной работы каждого из участников.
– В каком-то смысле Вы реализовали свой опыт проведения тренингов уже в формате школы?
– Вы знаете, не я это придумала, я увидела эту связь и отсутствие логики, когда мы учим взрослых людей так, как наука сказала 150 лет назад, а детей по-другому. Был очень знаменитый американский философ и педагог Джон Дуи. Он придумал PBL. У него в школе дети учились так. У него ученики 4 класса вели бухгалтерию для школы.
– А концепцию школы разрабатывали Вы сами?
– Когда мы с Еркином договорились, что будем создавать школу, мы решили посмотреть, что делают чемпионы в мире образования по всему миру, какие системы образования лучшие, чему мы можем у них научиться. Сначала было исследование в течение двух месяцев. Мы съездили в Финляндию, в Сингапур. Потому что, если посмотреть на PISA, единственный пока тест, который по всему миру измеряет качество разных систем образования, и он включает, кстати, в себя функциональную грамотность, эти страны всегда на первых местах. Мы поняли, что эти две системы очень похожи, там очень высокий статус учителя. Конкурс на поступление в педагогический университет – 10 человек на место.
Любая девушка в возрасте 18 лет мечтает стать учителем начальной школы. В обеих странах такая позиция, что неважно, что происходит в политике и экономике нашей страны, образование всегда будет в приоритете. Не на словах, а на деле. То есть всегда есть деньги на образование, всегда есть деньги на новые красивые школы.
Вы, наверное, видели дизайн нашей школы. Это пространство сделали финские архитекторы. Лучшие школы Финляндии, которые построены за последние 20 лет, выглядят так. Очень непохоже на обычную школу, в которой мы с вами учились и в которую сейчас можно попасть.
У них высочайшее качество педагогов – большой конкурс на входе, минимум шесть лет надо обучаться, нужно обязательно сделать исследовательскую работу, получить степень магистра в области образования, потом ты два года тренируешься и тогда уже идешь преподавать. Этого у нас в Казахстане нет. Мы поняли, что надо искать дальше. Мы взяли какие-то моменты из финской и сингапурской системы, но поняли, что сама концепция должна быть другой, чтобы мы ее могли реализовать в Казахстане. Я поехала в Соединенные Штаты, в течение двух недель посетила десять городов, двадцать школ, и мы нашли педагога, ее зовут Дорис Корда, она бывший предприниматель, была вице-президентом по разработке программного обеспечения в Силиконовой долине. Когда у нее появились дети, она была на распутье, куда пойти. Не хотела уже работать в таком режиме и совершенно случайно пошла работать временно преподавателем математики в школу. И осталась там на 22 года.
Она педагог-новатор, которая привнесла всё, что она знала из того, что делают предприниматели в Силиконовой долине, в свое преподавание, включая игру, реальные проблемы из реального мира, командную работу, акцент на процесс.
– А как Вы на нее вышли?
– Я прочитала очень много книг, составила список школ, с которыми я запланировала встретиться, и когда я ее встретила в Америке, то поняла, что это тот человек, который нам нужен.
Моей задачей было найти что-то, что сделало бы концепцию нашей школы цельной, и чтобы пазл сложился и мы поняли – вот такой должна быть школа.
Сегодня Дорис Корда – председатель попечительского совета школы, наш стратегический консультант, автор методики, и она тренирует наших учителей дважды в год. Она приезжает и проводит интенсивные тренинги для наших учителей по своей методике.
– А почему Вы за основу все-таки берете финскую систему?
– Мы берем не только финскую систему. В итоге то, чем является наша школа, это микс. Начальное образование в Финляндии уже много лет признано номером один в мире, с ними никто не может конкурировать.
И там главная идея в том, что если ребенку некомфортно, он не научится. Если он голодный, если он не выспался, если ему страшно, если он с кем-то поссорился, он не будет учиться. Нужно сначала убедиться в том, что у него всё в порядке психологически и физически, а потом ты можешь его вовлекать в процесс обучения. «Успокойся, замолчи, не плачь, учись» – это не работает.
Создай атмосферу, в которой ему комфортно, в которой ему не страшно рисковать. Что такое учиться? Это не бояться сделать ошибку. Детям, которые благодаря репетиторам выглядят умными в классе, их родители оказывают медвежью услугу. Потому что они не рискуют. Надо уметь учиться спокойно с другими. Детям, которые опережают других, мы создаем условия, в которых они могут поддержать своих одноклассников.
– Как Вы поняли, что Вам не хватает американской школы?
– Школы предпринимательства, именно предпринимательства. При этом не обязательно каждый выпускник нашей школы станет предпринимателем. Что такое предпринимательство? Это когда ты берешь проблему, пытаешься ее решить и в итоге создаешь ценность для потребителя и для себя. И всё. Поэтому даже если ты доктор, ты тоже можешь иметь предпринимательский подход. Ты тоже можешь креативно решать проблемы, находить новые пути.
Поэтому предпринимательство – это когда я понимаю свою аудиторию, я понимаю, что для меня важно, я готов потратить огромное количество времени для исследования этой проблемы, для того чтобы придумать какое-то решение, возможно, неожиданное, возможно, довольно логичное.
– А следующая ступень – высшее образование Вами не рассматривалась? Куда в основном ориентированы ваши выпускники на поступление?
– Я училась в школе 10 лет. И честно, я не могла уже больше учиться. Сейчас времена, конечно, поменялись, ученые нам говорят, что следующее поколение будет жить 100 лет. Поэтому 12 лет школы, я думаю, не так проблематично. Нам было важно создать такую программу, чтобы если дети решат, что не хотят сразу идти в университет, у них была такая возможность. Финальный проект в 11 классе называется Build Your Own Start Up – «Создай свой собственный бизнес».
Мы хотим вооружить их такими навыками, что что бы они ни захотели сделать, они были к этому готовы. Если они захотят сначала поработать, понять, как устроен мир, и только потом пойти в университет, почему бы нет?
Какая большая проблема с детьми, которые после школы сразу бегут в университет? Они еще не определились, им еще непонятно, они еще пороху не нюхали, они еще не знают, чего они хотят. И поэтому немножко поработать – это неплохая идея, кстати, очень популярная в Европе.
Ребенок берет год после школы, путешествует по миру или где-то работает. А я думаю, пусть два года возьмет, если одного недостаточно, чем куда-то пойти, не подумав, на четыре года. Когда ты толком не понимаешь, зачем ты это делаешь, что ты из этого вынесешь.
– Для многих ребят стоит еще выбор – вуз или армия, это тоже, наверное, большое значение имеет.
– Ну, пусть думают ребята. Наша идея была, что университетское образование сразу же после окончания школы необязательно. Мы существуем пятый год, и у нас в конце каждой четверти есть рефлексия, где
дети презентуют своим родителям и своему эдвайзеру (классного руководителя нет, есть эдвайзеры), что получилось в четверти, что не получилось, какие цели по каждому предмету, доказательства своего обучения.
В виде презентации, за 15 минут они всё подробно рассказывают, родители и эдвайзер задают вопросы. Дети знают, что в конце каждой четверти им нужно дать отчет себе и родителям, поставить цели на следующую четверть. И один из учеников в конце восьмого класса сказал: «Я не пойду в университет. Я хочу свой бизнес открыть. Если мне что-то понадобится потом узнать, может, я пойду в университет». Он сейчас в девятом классе, и он открыл свой бизнес в Инстаграм. Маленький, но он работает с клиентами. Он продумал упаковку, бизнес-модель, что берет конфеты оптом, красиво их подает, и у него ребята с удовольствием в Инстаграм это покупают.
В этом году у нас будет первый выпуск. У нас 32 выпускника, из них где-то половина подали заявки в университеты за рубежом.
– А ваш аттестат сертифицирован?
– У нас казахстанский аттестат. Сейчас мы проходим аккредитацию CIS – Council of International Schools. Эта организация признана во всём мире, в том числе нашим Министерством образования и науки. Все НИШи аккредитованы CIS. Думаю, что уже к августу мы получим международную аккредитацию.
– На каком языке ведется обучение?
– Три языка – английский, казахский, русский. Все три одинаково.
– А разговаривают учащиеся между собой в основном на каком языке?
– Кто как. Есть дети, которые друг с другом разговаривают на английском, на казахском, на русском.
– Дети, которые учились на английском языке, будут комфортно чувствовать себя в вашей школе?
– Да, конечно. В нашу школу переводятся из KIS, Haileybury, из AIS. Огромное количество детей переводятся из международных школ. Потому что у нас есть два предмета, которые в течение всей школы преподаются на английском. Social Studies и Английский язык – в начальной школе так называется, а начиная с шестого класса он называется Английская литература и академическое письмо. У нас 85 преподавателей, из которых 15 – иностранцы.
С чего начинается школа? Программа, методика, философия – понятно. Пространство. Огромное количество естественного света. Нет коридоров. Вообще школа устроена как деревня.
У нас есть центральная площадь, пять уютных блоков. Даже когда приходит маленький ребенок, у него нет ощущения, что он в большой школе. Он в своем маленьком блоке, где он знает всех.
В столовой они всегда встречаются на завтрак, обед и полдник. И малыши, и дети постарше обедают здесь. Они имеют возможность выбрать, что поесть.
Предшкола питается отдельно, для них организованы раковины и мебель под их рост, и они, как и старшие, могут выбрать, что поесть. Салат, фрукты можно брать без ограничений. В предшколе учатся дети 5–6 лет.
На первом этаже учатся первые классы, на втором – вторые и третьи.
Наш школьный кабинет похож на любой другой класс начальной школы. Но есть зона ковра, где можно поработать в группе, посидеть, посмотреть видео, если учитель решил показать его на уроке. То есть это тоже учебное пространство.
Мы говорили о том, что дети думают о своем благополучии. Последние две недели у них тема «Забота о себе и о других», и первоклассники – они еще не умеют писать – рисуют что-то, что они делают, что хорошо для них. Кто-то гуляет с собачкой, кто-то ходит в школу. И рисуют что-то, что они делают, чтобы другим было комфортно.
Родители наших детей говорят, что для них самое страшное наказание – будешь себя плохо вести, в школу не пойдешь. Дети любят школу, и я думаю, это потому, что мы пытаемся создать пространство, где им комфортно и интересно.
Сегодня вопрос ментального, психологического здоровья стоит очень остро. Последствия изоляции для детей, которые долго учились онлайн, очень серьезные. Им очень сложно. Они закрываются в себе, теряют навыки взаимодействия.
Мы не говорим детям – нельзя злиться, нельзя ругаться. Узнай свою эмоцию, прими ее и веди себя прилично. Не нужно в себе подавлять эмоции. Иногда мы все злые.
– А как вы учились в карантин?
– Нам очень повезло.
Мы учились онлайн только одну четверть в самом начале, когда был общий локдаун.
Тогда мы быстро подготовились, изучили кучу рекомендаций, методичек, и у нас онлайн прошел хорошо, но всё равно это были не те результаты, которых мы бы хотели. И мы поняли, что живого обучения ничего не заменит. Со следующего учебного года мы учились офлайн, так как в нашей школе на тот момент обучалось всего 250 детей, а по постановлению очно могли учиться в школах численностью до 300 детей.
– Родители поддержали вас?
– Да, с удовольствием! Одного-двух детей родители боялись отправлять, сидели дома.
– Не было эпидемии в школе?
– Абсолютно. Кто заболел, просто отправляли на карантин.
– Как вы взаимодействуете с государством? Когда вы начинали, была какая-то поддержка?
– Это абсолютно частный социальный проект. В KIS, Американской школе образование стоит от 20 тысяч долларов и выше. В Хэйлибери до 30 тысяч. У нас 12 тысяч долларов. То есть то же качество образования, плюс казахский и русский языки, которые международные школы не дают, мы даем в два раза дешевле.
– Какое количество учеников вы можете принять?
– Максимальное количество учеников у нас 700, но мы понимаем, что чтобы был эффект не только для нашей школы, но и для всей страны, следующий этап – это институт подготовки учителей.
Мы хотим обучать учителей государственных школ, в первую очередь. Моя мечта – это чтобы где-то в Акмолинской, Туркестанской области ребенок мог делать такие проекты. Возможно, найдется меценат, который такую красивую школу построит, возможно, нет.
Но в любом здании можно сделать обучение интересным, нужным, полезным, и детей вооружить навыками, если знать методику. Мы хотим обучать нашей методике учителей и на казахском языке, и на русском.
– Это желание пока только в планах?
– Дорис уже открыла такой институт в Америке и обучает учителей государственных школ, следующий шаг – открытие филиала института здесь, на базе нашей школы. Нам нужно встретиться с министром, это обсудить, и я думаю, что в следующем году мы откроемся.
– У вас есть возможность еще принимать детей?
– У нас листы ожидания во все классы 20-25 человек. Мест нет. Но тех, кому 5-6 лет, в следующем году будем ждать.
– Какой будет набор?
– Где-то 80 человек. Один уровень – 5 лет, и три класса шестилеток. По 20 человек в классе.
– Я слышал, в Финляндии в школах ходят босиком.
– Да, у нас школа также спроектирована, теплые полы. Можно ходить босиком, можно приносить сменную обувь.
– Какие возможности для развития детского творчества, популярной сегодня робототехники?
– Ребята с удовольствием занимаются творческой работой. Есть все условия для занятий робототехникой, радиоэлектроникой, немецкие инструменты для работы с деревом, аналогов которых нет в Казахстане. Также мы приобрели 3D-принтер, лазерный резак, аппарат для переработки пластика. Есть кулинарный кабинет, где и девочки, и мальчики с удовольствием пекут баурсаки, печенье. Ученица десятого класса ведет кулинарный клуб, она умеет печь и очень красиво украшать десерты, и делится своим талантом с другими. Есть клубы, которые ведут учителя.
В школе есть отдельный этаж «Арт-дизайн». Здесь находятся кабинеты музыки, изобразительного искусства и актерского мастерства для малышей. Все декорации и костюмы для спектаклей дети делают сами, вместе с учителями.
Сейчас здесь проходит совмещенный урок казахского языка и музыки – ребята учатся играть на барабанах и одновременно в ритм читать стихи на казахском языке. На празднование 30-летия Независимости Казахстана они подготовили такой номер и читали стихи Абая под звук барабанов, получилось красиво.
Как я уже говорила, у нас нет классных руководителей, есть эдвайзеры. Каждое утро группа, в которую входят ученики разных классов, например 6–8 класса, встречается со своим эдвайзером и общается в течение получаса. Мы всё делаем для того, чтобы детям хотелось стать лучше. Это же сложно – учиться чему-то новому, стараться, что-то не получается. Чтобы это хотелось сделать, им нужно чувствовать, что есть взрослые, которые заботятся о них, которые их поддержат, если есть вопрос или проблема, что есть ребята из других классов. Например, восьмиклассники могут в чем-то помочь шестиклассникам, где-то шестиклассники более креативные и смелые, чем восьмиклассники. И мы пытаемся через эти эдвайзер-группы создавать такую атмосферу. Они могут за эти полчаса поиграть, поговорить на какие-то темы, поделать домашнюю работу. То есть это такое пространство, где они, как семья, собираются и вместе проводят время.
– Скажите, из каких школ к Вам чаще переводятся?
– Из разных. Из государственных, частных, международных, из-за границы к нам приезжают – из Дубая, из Канады. А чтобы из какой-то определенной школы – такого нет. Это зависит от прогрессивности родителей. Осознают ли они, что ценность образования не в том, сколько ты фактов запихал в голову. Часто ребенка напичкают информацией и думают, что он поступит в лучший вуз и будет счастлив. А не будет. Сейчас мир меняется так быстро, что им двадцать раз придется переучиваться.
– А педагоги в основном откуда?
– Тоже из разных городов, не только из Алматы. Физик у нас из Петропавловска, очень много из Талды-Кургана, из Тараза, из столицы. Мы сами их находим и приглашаем к нам.
Наталья Трофимова, преподаватель предмета «Арт и Дизайн»:
– Нельзя сказать, что мы только рисуем. В основном мы выполняем проекты. Недавно у нас был проект по фотографии. У каждого класса было свое задание. Они изучают композицию через то, что им нравится. В этот раз они изучали золотое сечение посредством портретной и предметной фотографии. Им это наиболее близко, интересно. Я преподавала 12 лет в школе «Умай», она для мотивированных детей, а здесь дети разные, кто-то рисующий, кто-то нет, поэтому у нас индивидуальный подход к ребенку. Есть дети, которые хорошо умеют говорить, но не умеют делать что-то руками, поэтому мы привлекаем их к другой системе – истории искусств и т. д. Для детей, которые хотят углубленно изучать академическую школу рисования, у нас планируется открытие художественной школы.
– Какие основные отличия от обычной школы здесь?
– Плюсы здесь, в первую очередь, свобода и ответственность детей. Чем больше мы даем им свободы, тем больше у них ответственности, и они через это учатся.
У нас нет такого, что ребенок должен делать именно то, что ему указали, и ни шага в сторону. Дети, конечно, начинают использовать свободу не по назначению, поэтому вся школа настроена на то, чтобы прививать им ответственность за свои поступки. Это очень важный момент.
Второе – самое главное, здесь абсолютно всё настроено на то, чтобы создать сообщество, которое, выйдя отсюда, поменяет наше общество. То есть всё о том, чтобы хорошо друг к другу относиться, уважать права друг друга, уважать страну, землю. Патриотизм в лучшем понимании, которое только есть, воспитывается в нашей школе.
Александра Калачова, преподаватель предмета «Арт»:
– Я художник, рисую муралы и иллюстрации. Мне очень нравится атмосфера школы, мои коллеги – профессионалы, дети очень восприимчивые к искусству и вообще к прекрасному.
Асель Бердигулова, преподаватель лепки:
– Я художник-керамист, здесь преподаю лепку. Работаю здесь первый год. Раньше я преподавала в Академии им. Жургенева. Я решила, что нужно раньше обучать детей этому искусству.
– Могут ли дети после школы поступить в Академию искусств имени Жургенова?
– Если они закончат здесь художественную школу, которая скоро откроется.
– Что нравится в этой школе?
– Здесь очень хорошо всё оборудовано. Керамика очень зависит от материала, от оборудования. Здесь есть гончарная мастерская, где всё организовано по последнему слову, и дети могут заниматься на профессиональном уровне. Я уж не говорю про то, что это очень полезно.
Преподаватель химии Улан Усенов приехал из Талдыкоргана, здесь работает четвертый год, до этого преподавал в НИШ. Улан Усенов имеет 950 тысяч подписчиков в TikTok, где он выкладывает ролики по занимательной химии – через аниме, через музыку.
– Вы завели блог с приходом сюда?
– Я сначала делал ролики в YouTube, потом появился TikTok, и это совпало с тем временем, как я начал работать здесь.
– Ученики принимают участие в съемке ваших роликов?
– Ученики предлагают помощь, свои идеи, тем, кто хочет сниматься, я обязательно даю такую возможность.
– Какую цель в обучении Вы ставите? Подготовка к олимпиаде, к ЕНТ может быть мотивацией к обучению?
– На самом деле, будь то ЕНТ, или любой другой экзамен, или сдача любого теста, это лишь следствие. Основа всего это, разумеется, знать основы химии и ее связь с биологией, физикой, чтобы можно было всецело изучать эти науки. Их нельзя изучать в отдельности.
Поэтому, конечно, мы даем те знания, которые нужны ребенку, а что он будет с ними делать – готовиться к олимпиаде, или в зарубежный университет, это уже он решает сам.
У нас есть дети, которые готовятся к поступлению в университеты за рубеж, и для этого нужен SAT. Мы готовим их, да. Потому что они определили для себя, что им, например, нужна медицина, биология, химия. Составляется индивидуальный план с учителем биологии и учителем химии.
Если ребенок видит себя в менеджменте, химия ему в таком объеме не нужна, мы ему даем ровно ту базу, которая ему будет нужна по программе, по возрасту и т. д.
– Как Вы оцениваете своих ребят, их желание учиться?
– Очень нравится атмосфера, она складывается из многих факторов, начиная с того, как строится день. Дети приходят на развозке, все вместе, начинают свой день с того, что могут позавтракать вместе, опять-таки открытое большое пространство, они общаются, делятся новостями, кто-то еще, может, не проснулся.
После этого идут уроки, с хорошим количеством минут на перемены, очень большой перерыв на обед, чтобы дети успели и покушать, и отдохнуть. За это время некоторые дети успевают даже сделать домашнюю работу.
Потом опять продолжаются уроки, и затем время для клубов. Каждый ребенок выбирает занятие, которое ему нравится. Благо, материальное оснащение школы позволяет обеспечивать и бассейном, и скалодромом, и фаблабом. Фаблаб – это целая мастерская, там есть и опасные инструменты, и безопасные. Кабинет домоводства с замечательной итальянской техникой. То есть каждый может найти себе то, чем хочет позаниматься после уроков.
И это состояние, что у тебя есть время, есть люди, на которых ты можешь положиться, есть соответствующее оснащение, позволяет им не бояться ошибаться. Они не боятся спросить, они не боятся сотрудничать.
Обратите внимание, они не сидят каждый сам по себе, они сидят бок о бок. Работа строится всегда в группах, мы никогда в одиночку не работаем. Мы готовим к тому, что все важные и сложные задачи в жизни в одиночку не решаются.
У нас есть целый блок, который посвящен спорту и творчеству. Там разнообразные кружки, секции, и туда, когда заканчивается учебный день, могут приходить со всего города. Наши ученики уезжают, и здесь начинается другая жизнь. Это как в Финляндии, школа – это коммьюнити-центр. То есть инвестиции работают.
В школе есть STEM-этаж – физика, биология, химия и программирование.
Есть библиотека отдельно для малышей, они могут подниматься в нее прямо из своего блока.
У нас нет формы, волосы всех цветов радуги. Свобода начинается со свободы самовыражения. Они высказались, и уже им легче.
У нас школа инклюзивная. Дети с особенностями развития, включая синдром Дауна, дислексию, аутизм, могут учиться в нашей школе. Дети с очень серьезными нарушениями занимаются с тьютором, но всё равно в одном классе с остальными детьми.
Есть один мальчишка, у него дислексия, то есть писать он не может, но он очень умный и прекрасно решает инженерные задачи.
– Относительно инвестиций. Они вложены с целью, чтобы быстрее их окупить?
– Абсолютно нет. Эти инвестиции невозможно окупить при той цене, которую мы поставили за образование. Это абсолютно социальный проект. Это не благотворительность, но меценатство. Всю эту инфраструктуру мы получили от наших учредителей в подарок, 25 миллионов долларов инвестиций, и нет задачи их вернуть, это подарок школе. Наша задача – выйти на самоокупаемость, чтобы мы не ходили к ним с протянутой рукой. Пока мы к ним ходим с протянутой рукой.
– Но есть какая-то перспектива?
– Да, через год мы должны выйти на бюджет.
– Если вы так быстро выйдете на окупаемость, вы сможете и неплохо зарабатывать?
– Нет. Мы будем немного зарабатывать, для того чтобы инвестировать в обновление активов.
Чтобы зарабатывать, нам нужно ставить цену, как у других, 20 тысяч долларов. Но мы хотим, чтобы было доступно хотя бы среднему классу. Я понимаю, что 12 тысяч долларов тоже недешево, но всё же в два раза дешевле по сравнению с другими школами.
Плюс у нас 20 процентов учеников не платят. 10 процентов – это грантники и 10 процентов – дети наших сотрудников.
– А что означает грантники?
– В мае каждого года мы в соцсетях пишем объявление о гранте. Поскольку мы верим, что дети все способные, все талантливые, главное им попасть в правильные условия. Мы не НИШ, не РФМШ, мы другая школа.
Мы не даем гранты, так сказать, талантливым детям. Мы даем гранты семьям, которые верят в нашу философию, в наш подход, и у которых доход меньше 70 тысяч тенге на человека в месяц.
– Верят в философию, в двух словах, что это?
– Знаете, родителю кажется – если ученик не зубрит формулы каждый день, не пишет всё время тесты, значит, он не учится. Но прогрессивные родители, которые пожили за границей, которые были в Дубае, в Канаде, в Европе, им даже объяснять не надо, они знают, что наша система работает. Потому что в прогрессивных школах за границей эта методика применяется уже 150 лет. Не надо мучить детей, не надо, чтобы они были несчастными для того, чтобы они чему-то научились.
– А сложностей с аккредитацией с таким подходом не будет?
– Абсолютно нет. Мы одна из любимых школ у CIS. Они часто просят нас поделиться опытом с другими школами.
– То есть срез знаний не страдает?
– Финляндия по такому принципу уже работает 40 лет.
И когда придумали в 2000 году тест PISA, больше всех удивились сами финны, что они оказались на первом месте. Потому что они в отличие от англосаксонских стран не хвастались своей системой образования, они просто изучили все научные данные, поняли, что прежде всего необходимы благополучие, игровые и исследовательские методики.
До того как переехать в это здание, мы взяли пять пространств – спортзал, театр, планетарий, библиотека и детская площадка – и дали каждой команде детей выбрать одно из этих пространств, участвовали все ученики школы с 1 по 9 классы. За три недели надо было полностью провести исследование и предложить нам решение для организации этого пространства. Насчет спортивного зала мы, взрослые, сидели и выбирали – канадский клен, сибирский дуб. Мы от дерева даже не отошли. А ученики восьмого класса нашли в Интернете вариант со стеклянным полом с подсветкой, который вы видите сейчас, продумали, посмотрели, сколько стоит, написали бюджет, сделали нам прототип. Каждая команда презентовала свои идеи. Учредители всё послушали, и мы выбрали те, которые нам показались самыми интересными. То есть если бы дети не придумали, у нас бы здесь был паркет.
В этом году к нам приехал коуч по баскетболу из Сербии – Слободан. Он ведет секцию для учащихся начиная с семи лет и тренирует сборную команду 6 и 7 классов.
Физкультура у детей три раза в неделю. Плавание, кендо (у малышей – таэквондо) и плюс уроки физкультуры – общая физическая подготовка в зале, разные игры. А кому интересен баскетбол, они приходят на секцию во внеучебное время.
В школе есть 25-метровый бассейн, где можно проводить международные соревнования. В нем занимаются плаванием дети с самого младшего школьного возраста, а также сюда можно ходить по абонементу.
В клубе «Будокан» дети учатся боевым искусствам. Для девочек 5-7 классов обязателен предмет кендо, на котором они учатся защищать себя. К сожалению, в обществе сейчас актуальна проблема насилия, и навык постоять за себя, не испугаться, мы считаем, нужно иметь. А мальчики могут выбрать карате, дзюдо, борьбу или кендо. С 1 по 5 класс дети обязательно занимаются таэквондо.
Скалолазание у нас самая популярная секция, прекрасный преподаватель, который сам очень любит туризм.
Есть звукозаписывающая, видеозаписывающая студия, дети могут всем этим пользоваться.
Что еще хочется сказать, у нас учителя физкультуры – бывшие профессиональные спортсмены.
В чем проблема школы? Мы говорим, что школа должна обучить навыкам 21 века, а многие учителя в реальной жизни ведь ничего не делали. Закончил пединститут и работаешь всю жизнь по учебникам. А про реальный мир знаешь мало. Но если спорт – это твое дело жизни, ты можешь это передать детям. Изобразительному искусству должны учить художники, танцам – танцоры.
Когда ребенок приходит в нашу школу, ему не нужно ходить куда-то к психологу, к логопеду, у нас всё есть. После школы есть дополнительные занятия по математике, русскому, английскому, химии. Называется флекс-тайм. Ученик просто записывается к учителю, если ему нужно. Дополнительно это не оплачивается. И целый день работает логопед.
По финской системе, дети до шестого класса каждые 45 минут 15 минут должны проводить на улице, независимо от погоды. Снег, дождь – дети просто одеваются по погоде.
У нас даже есть внизу комнатка, где можно сушить обувь. Поэтому у них длинный день, но мало уроков. Во-первых, нужно время на улице, нужно подышать свежим воздухом, подвигаться. Во-вторых, нужно время, чтобы переварить предыдущий урок.
Важно помнить, что дети остаются детьми, даже если они выросли до метр восемьдесят. Потому что нам кажется, что это значит, что они уже взрослые, но ведь это не так.
– А как в вашей школе с буллингом? Есть ли у вас есть какое-то решение этой проблемы?
– При проектировании нашей школы мы добились, чтобы нам сделали туалеты без предбанников, как раз для избежания буллинга. То есть дети заходят сразу из коридора, по одному. Но самое главное насчет буллинга – мы с ним не боремся в нашей школе. Идея того, чтобы бороться против чего-то, мне кажется, изначально неправильная. Бороться нужно за что-то. Поэтому мы системно, ежедневно, ежеурочно работаем над созданием культуры, в которой дети заботятся о себе, о друг друге, уважают друг друга. Когда к нам приходят новые ученики, первое время им сложно, они посещают школьного психолога, но где-то через два-три месяца начинают понимать, что если ты никого не будешь обижать, то и тебя никто не тронет, и можно жить спокойно, и совершенно не обязательно самоутверждаться за счет других. Так что мы боремся не против буллинга, а за дружбу.
– Спасибо Вам за интересные ответы и экскурсию по школе.
АННОТАЦИЯ
Журнал тілшісіне берген сұхбатында «High Tech Academy» мектебінің директоры Татьяна Магамбетова мектеп құру идеясының пайда болу тарихы, оның тұжырымдамасы, сондай-ақ мұғалімдер мен оқушылардың үйлесімді өзара іс-қимылының құпиялары туралы айтып берді. Мектеп бағдарламасы әлемде өзін жақсы жағынан көрсеткен финдік оқыту моделі мен америкалық кәсіпкерлік мектеп негізінде құрылған. Қазақстанда мұғалімдерді даярлау жөніндегі америкалық институт филиалының ашылуы мектеп ұйымдастырушыларының келесі маңызды қадамы болады.